12 мая 2015 года вице-президент и директор по исследованиям Института Шарлотт Лозье доктор Дэвид А. Прентис принял участие в ток-шоу на радио «Point of View», чтобы рассказать об исследованиях болевых синдромов у неродившихся младенцев. На следующий день, 13 мая 2015 года Палата представителей парламента Соединенных Штатов Америки приняла акт о защите нерожденных младенцев от болевых воздействий.
Вот полная запись разговора, состоявшегося тогда в студии:
Декстер: Сегодня необходимо поговорить о способности нерожденных детей испытывать боль. Ведь этот законопроект, который будет обсуждаться завтра в Конгрессе — это так важно. По сути, он полностью запрещает аборты после 20-й недели внутриутробного развития. Неужели у кого-то еще есть сомнения в том, что плод на 20-й неделе способен исытывать боль?
Доктор Прентис: Наука пришла к четкому заключению по этому поводу. Но все-таки люди, выступающие за аборты, упорно говорят: «Это все не так!» и опускают так сказать, дымовую завесу… Обычно они начинают излагать результаты безнадежно устарешвих исследований 2005 года, проведенных учеными в сотрудничестве с Центром планирования семьи и другими организациями, осуществляющими аборты.
Но настоящая наука (и тому есть новые подтверждения, новые исследования были завершены последние несколько месяцев) совершенно убедительно показывает: младенцы еще в утробе матери, а точнее, а 20-й неделе внутриутробного развития и даже раньше, действительно испытывают боль, и действительно способны испытать боль более интенсивную, чем новорожденные или взрослые пациенты.
Декстер: Это как-то связано с особенностями этой стадии внутриутробного развития?
Доктор Прентис: Совершенно верно, на этой стадии развития плотность нервных рецепторов гораздо выше. И, как вы сказали, и кожа тоньше, но это уже другой аспект проблемы…
А есть еще и такой: у нас существуют механизмы отката боли. Вот если, к примеру, я ударю по пальцу молотком, я конечно же почувствую это, так как информация об этом поступит в мозг. Но потом, усвоив информацию об опасности, нервная система защищает себя от ненужного стресса и дает откат, ощущение боли притупляется. И вот дело в том, что как раз этот механизм формируется после того, как мы рождаемся. То есть нерожденные младенцы и новорожденные не перестают чувствовать острейшую боль, боль не притупляется.
Действительно, было предпринято исследование, отчет о котором был опубликован пару недель назад. Его предметом стало сравнение болевых ощущений у взрослых и новорожденных младенцев возрастом от 1 до 7 дней. Его целью было доказать, что новорожденные ощущают боль в тех же случаях, что и взрослые, но более интенсивно.
В ходе исследований велись наблюдения за участками мозга, связанными с болью. Применялась сложная технология, причем рассматривавшая даже не собственно боль, а реакции на более легкие воздействия, примерно такие, какие бы ощущал ребенок, к ножке которого поднесли острие карандаша и слегка надавили, то есть ощущения незначительной интенсивности.
Большинство детей спали на протяжение всего эксперимента, но были подключены к аппарату МРТ, а потом тому же воздействию подвергались взрослые люди, и результаты исследований сравнивались.
Восемнадцать из 20 участков мозга, задействованных у взрослых, активизировались и у младенцев. 20 из 18, и в 4 раза более чувствительные! У их еще не действует этот механизм отката боли в нервной системе, то есть боль не притупляется (до начала действия этого механизма еще далеко, он начинает действовать только через около семь месяцев после рождения).
А теперь отмотаем время назад, к тому моменту, когда вам исполнилось 5 месяцев с момента зачатия. У вас нет механизма отката болевого синдрома, пройдут еще долгие месяцы, пока он только еще начнет формироваться. А пока ваша боль очень интенсивна… Мы не знаем, насколько, но знаем, что она гораздо сильнее, чем та ее малая часть, которую мы ощущаем, будучи уже взрослыми.
Декстер: Но одним из аргументов противников вашего мнения является тот факт, что на 20-й неделе внутриутробного развития у младенца еще нет коры головного мозга. Что вы скажете на это возражение?
Есть показатели, по которым мы можем определить, что это нейронное вещество уже присутствует в мозге, и оно, без всякого сомнения, начинает формироваться около 20-й недели внутриутробного развития. Но так же несомненен тот факт, что это нейронное вещество не является самым важным фактором, позволяющим мозгу воспринимать болевые импульсы.
В мозге человека есть такой орган, таламус, который находится в более глубоких слоях. И формируется он на более ранней стадии, формирование его наблюдается между 8 и 12 неделями развития плода. И нервные импульсы, о которых мы говорим, несомненно, достигают таламуса к 20-й неделе после зачатия.
Существуют же люди, которые рождаются без коры головного мозга, и эти люди ощущают боль, мы знаем это совершенно точно. А значит, вовсе не обязательно обладать слоем коры мозга, чтобы оказаться способным чувствовать боль. Все, что для этого нужно — эти глубокие слои мозга и нейронные связи, передающие нервные импульсы. А эти органы к 20-й неделе внутриутробного развития уже точно сформированы.
Декстер: Разговоры об отсутствии у плода коры головного мозга и есть та дымовая завеса, которой прикрываются когда речь заходит о способности нерожденных младенцев испытывать боль?
Доктор Прентис: Да, именно так и можно назвать упорное использование этого аргумента, который давно несостоятелен. Дымовая завеса.
Декстер: Когда ученые начинают использовать специальную терминологию, с которой вы не знакомы, люди теряются и дают себя убедить против всякой логики.
Доктор Прентис: Да, люди любят бросаться терминами. Дело в том, что до получения данных, поступивших в эти последние лет 10 или 15, врачи действительно думали, что новорожденные неспособны переживать боль, и производили множество процедур, не учитывая это…
Но с тех пор много воды утекло, эти вопросы гораздо более изучены, оперирование пациенто на внутриутробной стадии развития стало обычным делом, мы знаем о таких малышах гораздо больше.
Наверняка ваши слушатели знакомы с облетевшей весь мир фотографией ручонки еще неродившегося малыша, доверчиво вцепившейся в палец акушера. Это фотография маленького Сэмюэля Армаса, прооперированного внутриутробно как раз в этом возрасте, около 5 месяца после зачатия. И хирурги, которые проводят подобные операции, отлично осведомлены о том, что их пациенты испытывают боль, их реакция очевидна, тому есть масса подтверждений.
Они дают анестезию и обезболивающее младенцу напрямую, а не опосредованно через мать. Любопытно, я натолкнулся на исследования, где говорилось об успехах таких операций внутри утробы матери. Там шла речь о том, как эти маленькие пациенты вступают в контакт, прежде всего, с матерью…
Декстер: Мне вот что кажется потрясающим. Этот мир взрослых вот как смотрит на боль, которую переживают эти дети. Если они желанны, если о них заботятся и лечат, то это естественным образом влечет за собой обезболивание. Но если от этого ребенка предполагается избавиться, то ему предстоит пережить всю связанную с этим страшную боль. Это так?
Доктор Прентис: Это правда, дело просто в том, кем считается это маленькое существо. Ведь речь идет об одном и том же, меняется только точка зрения на то, кто это — или что это…
Так вот, мы говорили о дородовой хирургии, когда хирурги понимают, о чем идет речь. Я имею в виду, что в этом случае главным пациентом как раз является младенец…
Декстер: Они считают своим пациентом нерожденного младенца?
Доктор Прентис: Именно. Они осуществляют операционное лечение нерожденных пациентов во чреве матери возрастом пять месяцев и даже младше. Было осуществлено несколько операций детей даже младше, чем в возрасте пяти месяцев после зачатия. И они однозначно признают, что их пациенты на этой стадии развития уже ощущают боль.
Любопытно, что даже в повсеместно принятом к руководству пособии по анестезии говорится об очевидности факта ощущения боли младенцами на 16-ой неделе внутриутробного развития, а к двадцатой — уже безо всяких сомнений. Там говорится, что эти младенцы — они употребляют медицинский термин «плод» — являются пациентами, и что чрезвычайно важно применять анестезию именно к ним, а не только к матерям.
Я хотел бы процитировать, что именно хирурги говорят матерям своих пациентов перед операцией. Обратите внимание на заботу о малыше:
«Вам будет сделан общий наркоз, и в результате этого малыш тоже будет спать. Кроме того, в процессе внутриутробной операции вашему ребенку будет введено вещество, которое предотвратит болевые ощущения, а также вещество, обеспечивающее неподвижность малыша на время операции.»
Повторяю, мы имеем дело с крошечными пациентами, очень нежными, которые, как мы уже сказали, могут переживать боль с гораздо большей интенсивностью, чем я или вы. На этом строится вся работа с такими пациентами, на том, чтоб быть как можно бережнее и сострадательнее к ним. Ведь операции совершаются в очень разных случаях…
Например, в Детской больнице Филадельфии существует целое отделение, специализирующееся на хирургическом лечении нерожденных младенцев, в котором на сегодняшний день уже проведено 1200 операций. И такие отделения существуют во многих крупнейших лечебных учреждениях страны, их около 12 в разных городах. И конечно же это говорит о том, что, вне всякого сомнения, нерожденные младенцы признаются пациентами повсеместно, на эту тему невозможно просто не обращать внимания.
Декстер: Примечательно, что отделение, где происходят эти операции, существует в том же городе, в том же самом месте, где многие годы функционирует Кермит Госнелл. Это как какой-то извечный контраст, постоянное противоречие между добром и злом, жизнью и смертью, правда?
Доктор Прентис: Прямо там, в том же самом городе… Это ужасно…
Декстер: Расскажите нам, пожалуйста, об институте Шарлотт Лозье. В прошлый раз, когда мы разговаривали, вы работали в FRC. Я знаю, что эти организации работают совместно над затронутыми в нашем разговоре проблемами, но расскажите нам подробно, чем вы занимаетесь и на чем сфокусирована деятельность института.
Доктор Прентис: интститут Шарлотт Лозье — образовательный и исследовательский орган Объединения организаций Сьюзан Б. Энтони, и ваша аудитория наверняка наслышана о его деятельности.
В институте Шарлотт Лозье мы занимаемся научными исследованиями и статистическими исследованиями, направленными на защиту жизни. Мы собираем и анализируем всю эту информацию для того, чтобы правозащитники, члены конгресса, другие исследователи и ученые и все заинтересованные лица могли получить доступ к реальным фактам и применять их в своих выступлениях на публике, в медиа, в дискуссиях с коллегами.
В течение многих лет у активистов, связанных с защитой жизни, была информация об исследованиях абортов только из рук Института Гуттмахера. Очевидно, что здесь было неприемлемое противоречие, ведь Гуттмахер — это «дочка» Центра планирования семьи, самого крупного производителя абортов в стране. Как могли мы иметь дело в этими людьми? Очевидно, что это было неправильно. Но они были единственными, кто вообще этими вопросами занимался.
А теперь этими вопросами занимается Институт Шарлотт Лозье. Теперь у нас есть чистый, независимый источник информации о реальных фактах в том, что касается жизни в ее натуральном виде до ее естественной смерти — с тем, чтобы люди могли обладать этой информацией в полной мере и использовать ее по мере надобности.
Декстер: Когда принималось решение в процессе Ро против Вейда, конечно же изначально присутствовал вопрос о том., что речь идет о человеческой жизни, о ребенке. Это очевидно для каждого верующего, для каждого христианина, каждого, кто знает о жизни, зароненной Господом во чрево матери. Но для остальных могли быть еще недопонимания, связанные с мнением науки того времени о том, что считать моментом зарождения сознания в зародыше. Теперь для науки тоже очевидно, что человечность проявляется еще в утробе матери на очень ранних стадиях.
У меня два внука, и у меня была возможность увидеть сонограммы… Вы знаете, они же гораздо четче тех, что были, когда я ждала своих детей. Они такие четкие… Это так естественно, что мы настолько серьезнее теперь задумались о гуманности в отношении нерожденных малышей. Мы уже миновали тот поворот, за которым можно не принимать во внимание боль нерожденных детей.
Доктор Прентис: Очевидно, что это так. И дело только в том, чтоб рассказывать людям об этой такой уже очевидной реальности, напомнить им о том, что речь идет о человеческих жизнях. Вы совершенно правы, те времена, когда мы могли закрывать глаза на происходящее и думать, что это просто комки плоти, давно прошли. Все эти ультразвуковые снимки 4D, на которых малыши улыбаются и машут нам ручкой, купаясь в околоплодных водах, просто не дают нам такой возможности. Это действительно впечатляет.
С этим связан еще один вопрос, поднятый вновь после опубликования еще одного отчета об исследованиях на прошлой неделе. Термин, которым очень часто оперируют в суде, — это «выживаемость». Так вот законопроекты «О защите от боли нерожденных младенцев» на федеральном, государственном уровне ставят вопрос об отношении к этим существам как к человеческим существам, вне зависимости от их способности продолжать жизнь самостоятельно, вне утробы матери.
Но ведь даже если главным критерием отношения к этим детям считать «выживаемость», то на прошлой неделе «Нью-Йорк Таймс» опубликовала данные нового исследования из «Медицинского журнала Новой Англии», как раз сконцентрированного на выживаемости таких малышей. Там речь шла о таких сильно, очень сильно недоношенных детях, как раз такого возраста внутриутробного развития, как те, о которых идет речь в этих законопроектах — о пятимесячных младенцах, о двадцатинедельных с момента зачатия. Так вот, там говорится о том, что если о них заботиться, если бороться за их крохотные жизни, то многие, многие из них выживают.
Это же просто: если помочь вам дышать, когда у вас проблемы, дать возможность выжить, вы будете жить… Я просто хочу напомнить, что речь идет о маленьких хрупких человеческих жизнях. Эти крохотные существа — это люди. Мы должны это понять и постараться защитить их.
Источник: abortion.ru