В Петербурге суррогатная мать отказалась отдавать новорожденных близнецов биологическим родителям. Несмотря на то, что суд признал её действия недобросовестными, женщина уже записала себя и мужа в качестве родителей малышей, получила первоочередное право на получение квартиры и обжалует решение суда.
Петербургская семья, решившаяся на рождение ребенка с помощью суррогатного материнства, осталась без денег и без детей. Об этом рассказали в аппарате детского омбудсмена Петербурга Светланы Агапитовой, напомнив, что сегодня суррогатное материнство в России — рискованная практика. Несмотря на отсутствие запрета на эту процедуру и её высокую стоимость, результат может быть непредсказуемым. По действующему законодательству, пока суррогатная мать не напишет отказ от ребенка, биологические родители таковыми не считаются.
Семейная пара заключила договор с суррогатной матерью заочно, через клинику «с большим опытом работы». Как объяснил юрист клиники, по условиям медучреждения, суррогатная мать и биологические родители не общаются и не знают имена друг друга. Им рассказали только, что женщина замужем, живет в Петербурге и уже имеет двух детей. В назначенный срок ей сделали процедуру ЭКО. Специалисты клиники обрадовали будущих родителей — прижились два эмбриона, поэтому у них будет сразу два малыша.
Незадолго до родов будущих родителей пригласили в клинику и сообщили, что суррогатная мать настаивает на встрече, угрожая выходом из программы. При этом в клинике сказали, что раньше таких случаев не было. Как выяснилось, узнав о двойне, суррогатная мать захотела получить 50-процентную доплату за «незапланированного» ребенка и даже просила сделать редукцию (удаление одного плода). Несмотря на то, что в договоре была прописана многоплодная беременность, сумма компенсации за второго ребенка показалась женщине слишком маленькой. При отказе от её новых условий, суррогатная мать пригрозила, что оставит одного ребенка себе.
По совету юристов и специалистов клиники семейная пара не согласилась с этими требованиями. В итоге беременная женщина пропала — сменила адрес, перестала отвечать на звонки, не посещала врачей.
Позже выяснилось, что мальчики появились на свет раньше срока и первые дни провели в реанимации. Женщина оформила на них свидетельства о рождении, вписала в графу "родители" себя и мужа. Узнав об этом, биологические родители подали в суд.
Суд признал действия суррогатной матери недобросовестными, а её материальные возможности — не отвечающими интересам близнецов. Однако, как сообщают в аппарате детского омбудсмена, решение суда не вступило в силу. Женщина подала апелляцию, а судебное заседание назначено на середину января. «Я вынашивала и родила мальчиков, и по закону я – их мать. А биологические родители потеряли не детей, а только мечту о них», - считает она.
Предприимчивая женщина начала собирать документы, чтобы переехать из коммунальной квартиры в отдельную. Как многодетная семья с четырьмя детьми, она с мужем получила первоочередное право на получение жилплощади.
По просьбе несостоявшихся родителей Уполномоченный по правам ребенка в Петербурге попросила органы опеки и попечительства проверить, в каких условиях живут новорожденные мальчики и хорошо ли о них заботится суррогатная мать. Оказалось, что никаких претензий к женщине у органов опеки нет.
- Российское законодательство допускает суррогатное материнство, но отдельного нормативно-правового акта, закрепляющего права и ответственность всех участников этой программы, нет, - сказала Светлана Агапитова. - Правоотношения между биологическими родителями и женщиной, вынашивающей их ребенка, регулируются договором, но каждая из сторон может практически безнаказанно нарушить его условия. Это относится не только к суррогатной матери: были случаи, когда биологические родители отказывались забирать своего ребенка.
По мнению Светланы Агапитовой, на сегодня есть два пути, которые помогут избежать печальных, а для кого-то по-настоящему трагичных случаев в жизни, — либо конкретизировать законодательство, либо полностью отменить суррогатное материнство на коммерческой основе. При этом, по словам детского омбудсмена, во многих европейских странах оно уже запрещено.